Отзыв на дораму Кебэк

КЕБЭК… 
    

   Пока в Силла бодались за трон будущая королева Сондок и Мисиль, по ту сторону границы, в Пэкче были свои тёрки. У царя две жены. Одна нелюбимая и умная, но любившая другого. Вторая просто любимая, но из Силла, что являлось смертным грехом. И у каждой по сыну. Вполне естественно, что умная победила любимую, и та умерла ужасной смертью на глазах своего несовершеннолетнего, но старшего царского сына, завещав ему… Что бы вы думали? Да, выжить и отомстить. 
   Захватив всю власть, поскольку была умной и из правящего клана, оставшаяся царица опустила царя ниже плинтуса. А чтобы другие не возникали, завела псарню, конечно, верную, всю в чёрном, в масках и с мечами. 

   В этой мясорубке, что опять-таки вполне закономерно, перемалываются родители ещё одного мальчика, которому, кто бы мог подумать, папка, преданный царю генерал, любимый царицей, но любивший мамку, велел не мстить, а жить простым крестьянином. И девочки-сиротки, которой наоборот велели мстить до победного конца. Было бы нелогично и против воли Небес, если бы эту троицу не свела судьба, и они не образовали бы не только союз неуловимых мстителей под девизом «мы наш, мы новый мир построим», но и любовный треугольник. 

   Долго ли коротко, с различного рода перипетиями, но «добро» победило «зло». Принц стал царём с двумя женами, одна – нелюбимая и ненужная. Вторая и нужная, и любимая - та самая девочка, которая при этом взаимно любит второго мальчика. И у каждой по сыну. Второй мальчик становится таким Героем, что его боится сам Ким Юсин - верный хваран Королевы Сондок. Народ почитает Героя почище царя. Царь ревнует и жену, и народ. Демократические надстройки - советы дворян, советы советников, а также теневое купеческое правительство, пакостят изо всех сил и, как всегда, за редким исключением, дружат супротив прогрессивных нововведений в пользу народа. Царицы рвут трон друг у друга из рук, причём на этот раз побеждает любимая, хотя и умная. Провидицы пророчат о небе и звёздах.

   Всё вернулось на круги своя. Только царь пожиже, да и царицы помельче. За это время страшное количество «хороших» и «плохих» поубивали друг друга. Героя сослали пахать землю, жениться, завести детей, с чем он вполне благополучно справился. Но, поскольку в Силла уже всё устаканилось, то она напирает на Пэкче, так как Когуре и Тан ей ещё не по зубам. Героя зовут обратно. И он, для порядка поломавшись немного, отправляется воевать. Знать грызётся, царь с царицей психуют, а герой всё это время из последних сил сдерживает Силла. Но это уже ничего не изменит. Все, включая любимую царицу, заболевшую звёздной болезнью и пошедшую в своих сугубо личных интересах на сговор с врагом, пакуют чемоданы. И кто в Китай, кто в Силла. Выйдя практически в одиночку в последний бой, герой погибает, предварительно порешив жену и детей, дабы врагу не достались. От раскаявшейся напоследок царицы (бывшей девочки) остаются лишь тапочки на краю высокого обрыва.

   Так пала Пэкчэ.

 
   Что же губило тебя, Древняя Корея, как бы ты ни называлась – Пэкче, Силла, Когурё, Корё? Многоженство и демократия! Вот таков мой ответ. Банальная до оскомины фабула. Но что же делать, если таковы были будни и праздники дворцовой жизни во все времена. Власть, богатство, бизнес на детях, делёж наследства, браки по расчёту и по залёту… В каждой домушке свои погремушки: власть предержащие не ведают стыда; выгодно купить – выгодно продать - смысл жизни других; довести потребности до уровня рисового колобка раз в неделю - единственная возможность выжить для третьих. Крови - то больше, то меньше. Но изломанных местью, предательством, ложью, завистью, жадностью душ и судеб только больше…

   Простите меня за этот стеб, и режиссёры, и сценаристы, и актёры, и те, кто, несмотря на низкий рейтинг, любит и понимает Кебэка.

(Жан Жак Руссо) 

   Поэтому, прежде всего скажу о том, чего не следует ждать от сериала. 

   Во-первых, не будет всепобеждающей единственной путеводной любви на века и хоровода чудаковатых пособников в этой любви с многосерийной подготовкой к первому поцелую и задуванию свечей. 

   Во-вторых, не будет чистеньких, ухоженных хрупких красавцев с тоненькими шейками и подкладными «фигурами» для создания видимости мощи, выходящих из боя, как из СПА-салона.

   Не будет безумно красивых танцев с мечами, ввинчиванием в небо на высоту Эйфелевой башни, стремительными забегами по облакам на марафонские дистанции, 32 фуэте для убивания предусмотрительно образовавших правильный круг 100 врагов. 
   Не будет пасторально «белых и пушистых» и роковых «демонов зла». 
   Не будет мистических чудес, знамений, стихийных бедствий и иных доказательств благорасположения или покидания небесами героев и мерзавцев. 
   Не будет ничего, что попадало бы под определение «миленько». 

   Это строгое, порой очень жесткое и беспощадное повествование о столкновении двух парадигм. Предательство - как логика власти; месть - как побудительный мотив; любовь - как одержимость одиночества - с одной стороны, и честь, преданность, верность долгу - с другой. 
   Это размышление о том, как всего однажды ступив на роковую черту, можно либо навсегда необратимо разрушить себя, судьбы дорогих тебе людей, дом в самом широком понимании этого слова… И если ты решишь вернуться, как встретят тебя? Не поймут и не простят? Поймут, но не простят? Поймут и простят? Не поймут, но простят? Либо отступить и отпустить обиду, дабы не уничтожить в себе человека, которого ты сам сможешь уважать… Каждый решит сам. Но нужно помнить - невозможно вернуться на ту роковую развилку и стать прежним. 

                                ЧЕТЫРЕ ПРИЧИНЫ СМОТРЕТЬ ДОРАМУ 

   ПЕРВАЯ ПРИЧИНА 
   Парафраз статьи Белинского и монолога Дорониной 
  «Любите ли вы театр?» 
   Любите ли вы королеву Сондок и императрицу Ки? Сопереживали вы Ли Сану – королю Чончжо? Мило ли вам Солнце в объятиях Луны? А может быть, вас радует Учёный, гуляющий ночью? 
   А знаете ли вы, что Кебэк - их сводный брат?  У них одни родители – режиссеры – Ким Гын Хон и Ли Сон Джун? 

   ВТОРАЯ ПРИЧИНА 
   Вы читали когда-нибудь стихотворение снова и снова, пытаясь понять его магию? Вы рассматривали когда-нибудь узор вологодского кружева, пытаясь понять секрет его плетения? Вы когда-нибудь возвращались снова и снова к картине, всматриваясь в каждый мазок кисти? Вы смотрели сериал не просто серия за серией, событие за событием, а постоянно задаваясь вопросом – почему? Почему этот хороший, а тот плохой? Почему события разворачиваются так, а не иначе? Что там, под спудом поступков и событий?

   ТРЕТЬЯ ПРИЧИНА 
   Любите ли вы игру актеров? Не ходьбу по подиуму и не позирование на фотосессиях, нет – именно игру. Когда каждая мизансцена, каждый жест, каждый взгляд, почти неуловимо меняющееся выражение лица или прищур глаз, не просто оправданы сценически, но что-то меняют в вашем понимании событий и отношении к героям. Любите ли вы вслушиваться в модуляции и интонации живого, ярко и осмысленно окрашенного эмоциями голоса, неотъемлемой части создаваемого актером образа? Завораживала ли вас отточенная пластика движения рук и красота артикуляции? А если всё это вместе, сразу? Всего в нескольких кадрах, а не размазано по сериям?

   ЧЕТВЕРТАЯ ПРИЧИНА 
   Любите ли вы путешествовать по тщательно продуманному, профессионально проложенному маршруту с вовремя и к месту расставленными вехами – воспоминаниями, вовремя и к месту переводимыми с одной сюжетной тропинки на другую стрелками, ведомые опытным проводником, притормаживающим именно там, где можно и нужно рассмотреть повнимательней, устраивающим комедийный привал тогда, когда вы начинаете чувствовать усталость и готовы сойти с маршрута? 
   И если хотя бы на один вопрос вы ответили – да, садитесь и смотрите Кебэка! 
Я не прошу вас полюбить его так, как люблю его я, «то есть всеми силами души, … со всем энтузиазмом…» заядлой поклонницы историографического и историко-философского направлений в историческом жанре. 

   Я только хочу, чтобы вы знали, что был такой парень Кебэк – последний Защитник павшего Пэкчэ, последний Воин чести на полях сражений, последний Романтик будущего честного, справедливого, достойного мира, который так и не удалось построить. 

   И о нём есть дорама.