Отзыв на дораму Наш блюз

…И понял я, что не одна мерцала

звезда, а две, что не одна горела

звезда, а две, и не сказав, что мало,

я всё же не скажу, что много было

их (звёзд), чтобы расправиться со мглою,

над круглой моей головою.

Борис Рыжий

Тяжело писать рецензию на дораму, в которой столько главных героев. Это почти как писать про свою жизнь. Когда берёшься за дело, кажется, что ничего особенно примечательного и не происходило, а потом погружаешься в воспоминания, начинаешь задумываться, и оказывается, что на пути встречалось столько хороших людей, столько было счастливых мгновений, столько горячих слёз и печальных прощаний – как никого не забыть, не обидеть, как написать обо всём на свете, но уложиться хоть в какие-то рамки вордовского листа? Это задача невозможная, поэтому я даже не буду стараться. Я хочу писать про «Наш блюз», как писала бы про свою жизнь: возможно обрывочно и скомкано, где-то излишне эмоционально, упуская то, что для другого может показаться безумно важным. Я буду писать про «Наш блюз» в меру собственных душевных сил и собственных трав. Бессмысленно, пожалуй, оправдывается. Искусство ведь и само по большей части создаётся из травм.

Я родилась в маленьком городе с населением в 50 000 человек, и он меня пугал, потому что все про друг друга всё знают, потому что не бывает в этом пространстве секретов и новостей, которые происходят не из сплетен, потому что скрыться от взглядов невозможно.

Чеджу – красивейший остров, который я заочно полюбила много лет назад, когда только начала интересоваться корейской культурой – имеет население в 600 000 человек. И всё же, от того ли, что это остров, от того ли, что это тяжёлая жизнь, связанная с бесконечным ручным трудом, там все тоже друг друга знают, и тоже невозможно скрыться, и все, в общем-то, с этим уже смирились.

Люди, которых нам показывает сценаристка Но Хи Гён, не добры. Это не герои лубочных картинок, совсем нет. Они не злы тоже, но часто бывают злобными. Как от морского ветра загрубела кожа на их лицах, как от тяжёлой работы загрубели мозоли на их ладонях, так и сердца их, души их покрылись толстыми корками грубости и жестокости, и только самым близким они могут открыть своё нутро, показать, что под панцирями этими у каждого нежное, чувствительное брюшко. Но это только близким. И только в минуты полнейшего отчаяния или мгновенного счастья.

Люди, которых мы видим, не идеальны. Не в привычном понимании этого выражения, когда у героев есть пара травм, не всё получается с первого раза или совершается подлость, за которую после грядёт расплата. Нет, это люди, смотреть на которых порой просто противно – такое отторжение вызывают их поступки. Это люди, которые не раскаиваются. Люди, которые не помышляют даже, что могут делать что-то не так. Обычные люди. От того, что они – такие же как мы, не богатые, грустные, уставшие и раздражённые – главные герои, становится не по себе.

Многие зрители отвалились при просмотре первых трёх серий дорамы. История Ын Хи и Хан Су – это история о сожалениях и печалях. Сперва кажется, что она не слишком удачная для того, чтобы ввести зрителей в мир повествования. Герой Чха Сын Вона – человек, вызывающий сперва отторжение, а после и омерзение, потому что не умеет отступать, потому что готов продать себя и предать других ради жалкой мечты, навязанной собственной дочери, потому что не справляется он ни с ролью родителя, ни с ролью друга, ни с ролью мужа. Ли Чжон Ын только благодаря собственной харизме превращает свою героиню Ын Хи не просто во вредную, склочную тётку, которой до всего есть дело, но в человека, которому хочется сопереживать. Этих героев связывает её детская любовь, его детское благородство и бедность, из которой она уже выбралась, а он всё барахтается где-то на периферии, всё пытается прыгнуть выше головы, но ничего не выходит. Они не слишком приятные, эти герои. И нас, зрителей, привыкших к чеболям и золушкам, к мерзавцам, переживающим долгое исправление, от этого корёжит. Как так? Не будет чудесного избавления? Не будет хэппи-энда? Будет только скудное какое-то прощение, отпущенная обида и снова тяжёлая жизнь?

А ведь так оно и получилось. И зритель остаётся в странном, подвешенном состоянии, потому что не дали ему сказки, потому что как-то всё не мрачно, но и не радостно. Жизнь идёт, беды случаются, люди остаются такими же.

Кто-то отваливается. Кто-то продолжает смотреть.

Оторваться становится невозможно, когда неосознанно, одномоментно перестаёшь мерить героев дорамными рамками, но начинаешь – человеческими. И вот смотришь на них уже не как на персонажей, но как на людей. И проблемы вдруг становятся ближе и понятнее, и перестаёшь искать внутри себя их решения, потому что люди ошибаются, и это нормально.

История школьников, которые стали вдруг родителями, и их отцов, что когда-то были друзьями, – одна из самых печальных, наверное. Потому что вот они – дети, которые мечтают о том, что справятся со всеми невзгодами, искренне верят, что всю жизнь будут любить друг друга также, как сейчас. Сценаристка милостива: не показывает она, как будет жить эта пара через пять, десять, двадцать лет, но вспоминается чудесная дорама с Ли До Хёном «Снова 18», где такие же молодые родители, поверившие в собственные силы, вдруг оказались нереализованными, грустными людьми, растерявшими весь свой пыл и всю свою любовь. Но это позже, а пока она закрывает руками от дождя свой живот, а он – её, и нет ничего в мире прекраснее их любви и их надежды, и можно представить, что так будет всегда. Всегда будет их молодость и их поддержка друг для друга. А если и нет? В конце концов, разве есть хоть один счастливый взрослый? Думаю, мы все просто очень стараемся ими стать.

Вы наверняка видели, как показывают депрессию в кино. Это всегда что-то романтично-красивое, эстетичное и глубокое. Я не буду лукавить, «Наш блюз» тоже этим грешит. У Сона, которую играет Шин Мин А, именно депрессия. Да, ради красоты кадра неспособность помыться и убраться, неспособность встать с постели и поесть нам показали штрихами, едва-едва. Но образ жизни, которая не утекает из-под пальцев, нет, но которая влажным одеялом окутывает, и душит, душит, душит, не даёт вздохнуть (да и хочется ли тебе дышать, или лучше, чтобы всё просто закончилось?) – это было сильно и значимо. Как значима и истерика, и безразличие, и улыбка, вроде бы искренняя, но совсем без души. Как значима и репрезентация родителей с депрессией, которые хотят воспитывать своего ребёнка несмотря ни на что, даже если ребёнку это вредит. И особенно значимо то, что в кои то веки психическое расстройство не уходит благодаря паре добрых слов, а долгие годы лечится таблетками и терапией, и всё равно настигает, и всё равно весь мир теряет краски и теряет воздух, и только сам человек – только он сам может себе помочь. Я думаю, эти посылы, вроде бы такие очевидные, такие простые, но почему-то для многих до сих пор непонятные, до сих пор не проговоренные искусством в должной степени, безумно важны. Я сценаристке за них благодарна.

Конечно, Шин Мин А всё ещё невероятно красива, даже с жирной головой, даже в истерике, но я, за неимением лучшей репрезентации, это принимаю, я соглашаюсь с этим, как с условностью, без которой в кино никак.

Огромный резонанс вызвало то, что Шин Мин А и Ким У Бин, которые встречаются в жизни, в дораме будут играть партнёров других людей. Меня это несколько смущало, я боялась неловкости, которая может возникнуть в общих сценах, но в итоге всё получилось как нельзя лучше, и, если про партнёра Шин Мин А поговорим позже (ах, как много мне хочется сказать!), то про У Бина и Хан Джи Мин я добавлю лишь пару слов.

Для У Бина «Наш блюз» – это будто бы благословение, будто бы приветствие старого друга, и не передать словами, как я рада, что он возвращается именно с этой дорамой. Его герой – тёплый, простой парень, самая большая проблема которого – сомнения в прошлом любимой девушки. У Бин тут страдает меньше всех (да и не страдает он почти, если по правде). Он тут всем друг и приятель, всем помощник, он озаряет кадр своим присутствием, своим молчанием и своей понимающей, искренней улыбкой. Недавно вышло шоу «Деревенский магазинчик» – первое появление У Бина на телевидении после выздоровления. И вот там он точно такой же, как его герой – Чонджун. Он приседает, чтобы быть лицом к лицу с тем, с кем разговаривает, и неважно, ребёнок это или старик. Он со всеми вежлив и мил, он расточает очарование и дружелюбие вокруг себя. Ни Чонджуна, ни У Бина просто невозможно не любить, и я правда счастлива, что его первый герой – такой же тёплый и трогательный, как и он сам.

Хан Чжи Мин – актриса, которая многим не нравится, но я люблю её с «Весенней ночи», где она и Хэ Ин играли такую любовь, за которой хотелось подглядывать. С У Бином у неё тоже получилась прекрасная химия, но любовная их история – это так, приятная мелочь, по сравнению с тем, как складывались отношения её героини с сестрой.

У Ён Ок есть секрет – тот самый, который так беспокоит всех жителей острова и Чонджуна. Секрет, который постоянно ей звонит и пишет. Секрет, который она никак не может забыть, который причиняет ей боль. И секрет этот – Ён Хи. Сестра, что родилась с синдромом Дауна.

Мы уже не раз видели истории отношений между братьями и сёстрами, один из которых болен. Это и «Псих, но всё в порядке», и «Поймать Ю Рён», но в них не играли настоящие люди.

Чон Ын Хе – актриса, которая играет Ён Хи – родилась с синдромом Дауна. Как и её героиня. И это именно она нарисовала все портреты, что были использованы в дораме. История её героини – во многом её история, и через эту роль, я думаю, Ын Хе сказала очень много всем неосведомлённым людям.

Смотреть на то, как герои взаимодействуют с Ён Хи было страшно. Казалось, что в любой момент что-то может пойти не так, одна нота будет сыграна неправильно, и действие рассыплется, потеряет свою магию, и невозможно больше будет в это верить. Однако актёры справились идеально. Неловкость – естественная человеческая неловкость, когда сталкиваешься с тем, чего раньше не видел. Смущение и отстранение – лучше ведь так, чем навредить. Гиперболизированная забота – потому что не знаешь, как правильно, боишься сделать что-то не так. И только после всех этих стадий, принятие.

То, как Ён Ок обращалась с сестрой, то, как была с ней строга, если того требовала ситуация, то, как по-человечески злилась и раздражалась, то, как сбегала, и в конце не положила себя и свою жизнь на алтарь благополучия сестры, но так и осталась сепарирована от неё, так и оставила постоянную заботу о сестре на профессионала, но при этом сохранила крепкие семейные отношения – это потрясающе было написано, сыграно и снято, и мне опять хочется кричать о том, как сильно я люблю сценаристку за то, что не делает она из своих героев святых, но оставляет обычными людьми, старающимися стать счастливыми, даже если это порицается, даже если считается неправильным. Её герои слушают себя и свои сердца, и в итоге, вот удивительно, жертвенность оказывается лишь рудиментом, без которого всем намного лучше и проще жить.

И раз я вновь рассыпаюсь в восторгах перед сценаристкой, то остановлюсь на нескольких историях. Историях, о которых не принято говорить.

Не знаю, только ли в СНГ пространстве это принято или во всём мире, но мне в голову всю жизнь вкладывали мысль, что дружба – это придаток детства и молодости. Говорили, что, когда становишься старше, заводишь свою семью, дружба, какой бы крепкой она ни была, исчезает. Мне так часто об этом говорили, что я почти поверила. А потом увидела Ын Хи и Ми Ран – взрослых женщин, которые всё ещё могут неправильно друг друга понять, всё ещё причиняют друг другу боль, ревнуют друг друга и огорчают. Это не приторная дружба сериалов и дорам, где всё держится на совместной выпивке и поддержке. Не бывает отношений без ссор и печали, и то, что даже в сорок лет можно печалиться о подруге, дарит мне надежду.

А ещё дарят надежду две старушки, сыгранные неподражаемыми актрисами. Ким Хе Чжа и Го Ду Сим показали женщин, у которых не осталось ничего, кроме моря, дающего пропитание и забирающего жизни, никого, кроме друг друга. Две бабушки, что идут, взявшись за руки, будто молодые девушки, две бабушки, которые служат друг другу опорой и поддержкой, две бабушки, понимающие друг друга без слов, но продолжающие говорить, такие разные, но такие близкие, договорившиеся встретиться после смерти, смирившиеся с собственной старостью, но не бездействующие, – за эти образы, даже если бы в дораме были только они, уже можно было бы окрестить её шедевром. Вот такие получились бабушки. И такие актрисы.

Ким Хе Чжа признана не только корейским сообществом, но и мировым. Она не играет обычных женщин и обычных бабушек. «Наш блюз» – не исключение.

Её лицо отсылает одновременно к фаюмскому портрету и иконам Богоматери Елеуса. Это лицо и конкретное, чёткое, живое лицо живой женщины, каждая морщина которой отражает страдания, с которыми она столкнулась, и образ кого-то всепрощающего и милостивого, кто не может не любить, как не может и быть счастливым, потому что такова жизнь и такова судьба.

Удивительный портрет. Женщина, лишившая своего сына любви и ласки. Женщина, цепляющаяся за жизнь, в которой, кроме сына, никого не осталось, отчаянно и жадно. Женщина, не способная на ласку и тепло, научившаяся этому только рядом со смертью. Женщина, гладившая собак, но не собственного сына. Образ невероятной силы, сбивающий с ног. Образ, к которому невозможно относится однозначно, потому что эта женщина до последнего не сгибает свою спину, до последнего не просит прощения у того, кто больше всех в этом нуждался, до последнего не говорит слов любви тому, кто всю жизнь их прождал. Женщина, которая, умирая, забирает у своего сына даже обиду, что так крепко держала его на земле. Не оставляет ничего, кроме грусти. Женщина, которая вызывает оторопь и какое-то противоестественное благоговение, так она – крохотная, сморщенная старушка – величественно прекрасна в своей вере в собственный выбор.

А что сын? С чем остаётся этот мальчик?

Я сегодня так и сыплю отсылками к фильмам и дорамам, к произведениям искусства и мифам, но не собираюсь останавливаться, ведь если один шедевр отсылает вас к другому, это самое прекрасное чувство, которое только может возникнуть.

Есть такой китайский фильм «Лучшие дни». Он про мальчика и девочку, которые не были нужны взрослым, которых мир окружил жестокостью и злобой, и которые полюбили друг друга раз и навсегда этой невозможной детской любовью, в которой почти нет любви, но есть нужда и надежда. Фильм великолепный, выворачивающий душу наизнанку. История – из тех, которые так редко снимают, но которые трогают и не оставляют равнодушными.

В «Нашем блюзе» тоже есть такая история. О мальчике и девочке, которые нашли друг друга и полюбили. А потом девочка мальчика предала, а он это выдержал, хотя должен был умереть, ведь сердце ребёнка не способно выдержать столько боли. Девочка выросла в женщину с депрессией.

Мальчик вырос вовсе не в прекрасного лебедя. Мальчик вырос в пятидесятилетнего дядечку, неухоженного и взрывного. Дядечку, который водит грузовик с неизменными красными и синими тазами, прикреплёнными к кабине, продаёт старушкам шаровары и одинаковые меховые жилетки, помогает кому может, чем может, и бесконечно бурчит. Дядечку этого – несимпатичного, уставшего, с кругами под глазами и крупными морщинами играет Ли Бён Хон.

Ли Бён Хон, от которого, казалось бы, мы всё уже видели. Ну что он ещё может показать? Этот статный красавец, во внешности которого отчего-то очень много европейского, хотя он ни разу не метис. И вот он взял и показал то, чего никто от него не ожидал.

Мужчину, который натягивает на себя цветные кофты, привязывает к ноге бубенцы и в полный голос зазывает проходящих мимо людей покупать у него одежду, еду и инструменты. Мужчину, в котором нет ни капли лоска. Мужчину, который всю жизнь любил двух женщин – свою холодную мать и девочку, которая его предала.

Ли Бён Хон тут не красив. Не в том плане, что его как-то изуродовали, специально загримировав, вовсе нет. Просто он тут абсолютно обычный мужик, которого можно встретить чуть ли не каждый день. Слегка сутулый, ходит в развалку, не привлекает внимание, пока не скажет что-нибудь, повышая голос. Ли Бён Хон обычный мужик – и это самый высший комплимент актёрской игре, который только возможен.

– Я люблю женщину, отец которой покончил с собой, а мать сбежала. У неё сын и она в разводе. Мы видимся раз в никогда. Но я люблю её. Такая вот жизнь. И плевать, что скажут люди, – такой вот человек, этот обычный мужик. Очень хороший. Ждущий. И умеющий любить.

Я плакала, когда Дон Сик не мог, от того, как несправедливо обошлась с ним жизнь. Как мать, как Сона раз за разом выбирали не его. И он сам от себя почти отказался, жил как придётся и где придётся, ни на что не надеясь. Дон Сик похож на ежа – кажется колючим, а перевернёшь, и наткнёшься на беззащитное, лишённое иголок брюшко. Его душа – светлее всех остальных людей, хотя ясно, что между раненым мальчиком и раненым мужчиной много всего случилось. Он не пьёт при женщинах, не приобрел себе дом, так и не смог избавиться от образа нелюбящей матери.

Дуэт Ли Бён Хона и Ким Хе Чжа можно смотреть как отдельный фильм, и будет этот фильм пронзителен и печален, и невозможно никого ненавидеть и осуждать, и только катятся из глаз злые слёзы, и колотится быстро-быстро сердце.

И всё же жизнь вовсе не так жестока и зла, потому что два дня счастья вдруг оказываются важнее, чем восемьдесят лет страданий. Потому что чудеса случаются.

– Мы молимся камням, сложенным у дороги, даже молимся тёмному морю. Почему бы не поверить? – Восьмидесятилетняя женщина говорит это своей отчаявшейся подруге.

И люди верят в чудо. Верят, хотя никогда с ними никаких чудес не случалось. Верят, хотя знают, как это чудо организованно. Верят, хотя уже взрослые и разочарованные. Верят и просят у Бога ли, у вселенной ли, у луны – просят, не обещая ничего взамен, впервые в жизни не обещая взамен ни свою жизнь, ни своё счастье, и чудо случается. Просто так.

В другой дораме чудо, про которое я говорю, смотрелось бы инородно. Зритель бы хмыкнул, пробормотал бы что-то про сценаристов-сказочников, и забыл. С «Нашим блюзом» всё иначе. Потому что хочется верить последним напутственным словам создателей: «Помните, человек рождён не для страданий, но для того, чтобы быть счастливым». Я постараюсь помнить.

Каковы же жители и гости острова Чеджу?

Они не добры и не злы. Они грубы. Лезут не в своё дело. Они считают, что имеют право забраться в душу другого человека, вытрясти из неё все секреты, а после дать совет, хотя его и не просили. Они недружелюбны с незнакомцами и не церемонятся с друзьями. Они отпускают скабрёзные шуточки и хотят узнать, кто с кем и как спит. Такие вот обычные люди. И всё же они честны. Честны в том, что не притворяются друзьями со всем миром, не натягивают улыбки. Они высказывают гадости в лицо, не потому что они жестоки, но от того, что видят в этом благо. И если они впускают кого-то в свой ближний круг, то будут ругаться на него в три раза больше, а потом, если вдруг понадобится помощь, приложат все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы сотворить для своего друга чудо.

«Наш блюз» – это история о людях, которые не должны нравится. Герои создавались не для того, чтобы ублажать взгляд и сердце. Сценаристка, когда анонсировала проект, сказала: «Почему я должна фокусироваться только на двух главных героях? Это неправильно. Каждый из нас главный герой собственной жизни».

Если посмотреть на себя, как на героиню собственной жизни, разве я идеальна? Разве нет в моей жизни стыдных, неприятных и подлых поступков? Разве не чаще я печалюсь, чем радуюсь?

Такие вот мы, люди.

И такие герои.

Герои, созданные для того, чтобы позволить нам поговорить с собой честно. Герои, показывающие, что, если счастья сейчас нет, надо его искать. Герои, чья печаль созвучна с моей.

Герои, которые своими улыбками дарят надежду.